Слезы по бороздкам морщинок,
чуть заметных, к вискам устремляясь смело,
высыхают. И холод от залетевших снежинок
отрезвляет разгоряченное страстью тело,
которое видело белое пламя,
ласкающее изнуренное темнотой небо,
и желтое изорванное знамя,
как символ изменчивости лунного следа.
Остались на спинке кровати засечки,
и роз лепестки на бедрах влажных.
Потеряли стойкость отгоревшие свечки,
смялась чистота простыней бумажных.
Застыло лицо под восковою маской,
ладони скользнули по изгибу шеи…
И стоило назвать этот вечер сказкой,
Если бы не абсурдность нашей затеи.