В раю не лето, а зима –
Я это знаю точно.
У каждого свой каземат:
В углу радиоточка,
Цветок в горшке да на стене
Большой ковер из шелка.
Там все по мне – пейзаж в окне
И на окне решетка.
Зачем устроил так творец?
Затем, чтоб мы с тобою
Уединились, наконец,
Пресытившись толпою,
И завершить свои труды
Великие смогли бы –
Так хочет ключ живой воды
Пробиться из-под глыбы
За годом год, за веком век,
Но глыба все не тает.
Так о несбытном человек,
Пока живет, мечтает.
В раю не лето, а зима,
Я это точно знаю.
Палата номер шесть, тюрьма,
И на флагштоке знамя.
Что было изображено
На нем – давно истлело.
Все тлением заражено
Вокруг нас, вот в чем дело!
Но это лучше во сто раз,
Чем летнее бездумье!
И, видя свет любимых глаз,
Хранить благоразумье
Зарекся я давным-давно
И не о том мечтаю –
Я черно-белое кино
Зимы предпочитаю.
Уют я чувствовал всегда
Внутри, а не снаружи.
Одна светила мне звезда
Среди февральской стужи,
И интересней всех планет
Была своя квартира,
А в ней отдельный кабинет
От остального мира.
В раю не лето, а зима –
Красивая настолько,
Что я твержу, сходя с ума,
Мечте своей: «Постой-ка!
Твой белый плен, мой белый флаг –
Весь этот кайф ломая,
Не оставляй меня вот так,
С грозой в начале мая!»
За этот месяц впереди
Остынет батарея,
Сидеть придется взаперти,
Дыханьем руки грея,
Как выжить, голову ломать,
Все ждать небесной манны
И «грязевые» принимать
С утра до ночи «ванны».
В раю, где ангелов, как мух,
Где пьют глинтвейн из кружек,
Где мало сгорбленных старух,
А больше все старушек,
Что целый день глядят во двор,
Чаи гоняя с мятой -
Там утром слышится «Мотор!»,
А вечером «Все! Снято!
Спасибо всем!» Но за игру
Там никому не платят,
Лишь могут залатать дыру
На старом-старом платье.
Там облака, что смотрят вниз,
Похожи на сугробы,
И чтоб попасть туда, всю жизнь
Проходишь кинопробы…