Д. Лейбину
Двести лет я просидел в окопах.
Стал я старый, ржавый и седой...
Помню я себя в маршбате, в ротах,
Перед самой первою весной...
Двести лет нам звонко пели трубы.
Двести лет в ушах звенела медь.
Были, были мы сердцами грубы,
И была нам хорошо знакома спесь.
И тогда мы шли сквозь все преграды,
Все сметая на своем пути.
Как ни желанны были нам награды,
Мы не их стремились обрести.
А теперь - мы горды и угрюмы,
В сердце яростно клокочет злость.
Как безжалостно терзают думы
Нашу старую и высохшую плоть.
И мучительно вонзают раны
В мозг, и в нерв свой раскаленный крик.
Нам ненавистно званье - ветераны -
В ушах обломком - резкий бомбы визг.
И вдруг настанет, как сигнал, минута,
Когда вся жизнь - небытие, ничто!
И прошлое как сброшенные путы,
И, словно горький стон, вопрос: "За что?!".