...Я упал мордой в грязь
и застыл в неестественной позе.
Не осилить пути,
я секунды вдыхаю с трудом….
Кто-то выдавит: «Мразь!
Не подумай помочь таким, брось их!
Ишь, не смог доползти
в свой убогий и прОклятый дом…»
***
…Ах, как сладко пилось
и болталось, в дыму разомлевши!
Говорили про баб,
что, мол, все наши беды от них,
что годА мчатся сквозь
и что в жизни наш брат – потерпевший.
Сам, ей-богу, не слаб,
но сильнее, когда "на троих".
А потом понесла:
снова пили,
гоняли за водкой,
вспомнив тех, кто зарыт,
на себя примеряли изъян.
...И душа потекла.
Непобритые щёки - как щётки.
Мы молчали навзрыд,
запуская по кругу стакан.
Мы вгоняли себя,
как пустое бесплодное семя,
в неродящий песок
из надежд, что один только прах...
Каждый чем-то распят.
Убегает короткое время
сединою в висок
да в запои неделю подряд.
И не вылакать ввек
бесконечности этого горя,
в ожидании дней,
чтобы честно и праведно жить.
Незапачканный снег,
рухнув в гущу житейского моря,
растворяется в ней,
словно истина тает во лжи.
Нету в мире добра,
что до зла: то бери, хоть залейся!
Почернела душа,
как заброшенный в землю пятак.
И осталось «вчера»
кораблём, не вернувшимся с рейса,
за которым межа целой жизни,
прожИтой не так.
Да, не каждый рождён,
быть крутым капитаном на лодке,
чей нежданный уход
обернётся потерей большой!
Есть других миллион,
захлебнувшихся в горе от водки,
задохнувшись от рвот,
что отвергнуты грешной душой…
***
…Я лежу в грязь лицом
головою к родному подъезду.
Так лежат у могил
тех, кто был беззаветно любим.
Молчаливым истцом,
преждевременно канувшим в бездну
нететрадных чернил…
Должен всем, и никем не храним…