* * *
И тихий сон спускается к нему –
Младенцу, что на родину вернулся,
На теплую постель, на ту кошму,
С которой он впервые улыбнулся.
Ему давно известно, почему
Гонитель злой уснул и не проснулся,
Не знал, в глаза не видел сулему –
Внутрисердечным ядом захлебнулся.
Младенец рос, храним своим Отцом,
А рядышком – премудрость, благодать,
Чистейшие, как поле снегопаха.
И в детстве перед вечности лицом
Сумел без промедленья отгадать,
Зачем в груди о ребра бьется птаха.
* * *
Вселить неиссякаемую веру
В любую твердокаменность сердец,
Пройти сквозь катакомбную пещеру,
Воспрянуть с чистым сердцем наконец.
Такой суровый, долгий путь не в меру
И пастуха измучил, и овец,
Но грешницу, блудницу и гетеру,
И множество других простил Отец.
Прощение… Тяжелыми камнями
Ты не летишь к усталому челу
Подобно рою шершней, пчел и ос.
Горишь во тьме призывными огнями,
И чтоб они собрали всех к столу,
Ушел из Назарета вдаль Христос.
* * *
Туда, где поклонялись изуверу,
Апостолы усталые брели.
Рассеяли давнишнюю химеру
О кесаре, властителе земли.
Свою религиозную карьеру
Они осуществили, как могли,
И выработали одну манеру,
И для тысячелетий сберегли.
Ее лелеют многие народы,
Крестясь во имя Троицы Святой
Там, где песчаный, снежный где нанос.
К большой душе одной на всех природы
Божественный, прощающий, простой,
Он свет Царя Небесного принес.
ДМИТРИЙ ГАВРИЛЕНКО