Свадьба Дуси
как и было обещано жителям Матрёнинского ущелья, сразу после суровых двух часов посевных работ, уставшие,но весёлые ущельцы стягивались к хате невесты. В окнах мелькали подружки невесты,мухи и фата Дуси. вдруг всё затихло и на пороге появилась ОНА!.Долго ещё из уст в уста своим детям будут передавать ущельцы изысканный наряд невесты.сверху тельняшки, расшитой стразами от ВорОвских (бывшей сокамерниц...короче подруги Дуси)было кокетливо накинуто норковое манто из альбиноса(хлорка творит чудеса с мехом кротов!)вшитый хула хуп в простынь не по-хула хупски делал платье невесты пышным и воздушным.фата из тюли в пол...намекала о долгой девственно-непорочной судьбе невесты...С одной стороны стояла зарёванная Таксита, с другой сестра невесты-Матрёна. скупая солёная слеза в левом глазу Матрёны угрожающе ярко сверкала, готовая сорваться на землю раньше регламента.
"На кого же ты нас покинула?"-вдруг завыла Таксита...перепутав текст,но спохватившись продолжила: "пришёл купец и забрал под венец...нашу целочку-переспелочку", после полученного удара в бок Таксита завыла ещё громче:"была доченька своему отцу...а досталася проходимицу!" видя...что Таксита на нервной почве тупит, Матрёна выпалила зычно прозой:"жаль с тобой расставаться ,Дуся,но жилищный вопрос поджимает"...и легонько подтолкнула Дусю с крыльца. Дусе предстояло совершить традиционное в ущелье шествие по красной оскаровской дорожке мимо плачущих баб, детей и их беспрерывно щёлкающих ртами пап-засранцев.
...дорожка та была и впрямь красная и принадлежала деду Оскару, укравшего её на память при взятии Зимнего.торжественности добавляла традиция усыпать путь невесты белыми лепестками созревших одуванчиков.в ту самую минуту,когда Дуся подходила к краю дорожки, появился белый Кадиллак жениха. Кадиллак весело ржал ,бил копытом и пытался сбросить с морды свадебную куклу.Жених тоже ржал, бил коня и пытался закрепить куклу гвоздями.
Жених был хорошо известен всем. Появившись у сельпо ранним утром с признаками полной ретроградной амнезии, он по традиции был обласкан, избит и напоен в хлам местными,а очнувшись через три дня хотел сказать СМЕРТЬ МОЯ ПРИШЛА...но сумел только выдавить СЫМ...за что и был прозван Сымоном.Быстро обзаведясь хозяйством, Сымон стал завидным женихом ущелья.но однажды на столбе он увидел листовку,на которой был фоторобот неземного колорита женщины, и следуя надписи под листовкой, он тоже стал её разыскивать.он узнал её сразу, не смотря на прошедшие три года и год условно, по её ещё пышущему колориту и разящей на всю округе харизме.но вернёмся к свадьбе...ибо в сельпо уже заждались ещё трезвые,а посему злые мужики.
...ловко с третьего раза вскочив в седло и положив невесту поперёк лошади, Сымон поскакал к сельпо. пыль радостным кортежем взвивалась позади.все знали, что в сельпо сегодня в честь свадьбы будет впервые играть орган. объявление у сельпо: "первое представление органа состоится на свадьбе Дуси" сначала озадачило ущельцев. Путаясь с ударением в слове "орган",они скупили все места в сельпо,но после того, как ударение было поставлено,ажиотаж наконец спал.Выделив три обоза зерна на закупку органа, председатель доверил поездку за три тыщи вёрст единственному представителю интеллигенции-почтальону Сечкину,пообещав ему за работу новый велосипед. Сечкин явился с органом уже через три дня и дыша перегаром доложил:"орган доставлен!гоните велик!" всё село с любопытством рассматривали заморский инструмент. был он намного внушительней того,что ожидали увидеть ущельцы до постановки ударения в афише, поэтому размеры уже радовали..хотя некоторые и нашли сходство инструмента с рельсами, а приваренные к ним бочки до боли напоминали украденные три дня назад такие же, но не крашеные для стока дождевой воды.Но вернёмся к свадьбе, а то мужики в сельпо уже сжали кулаки, ибо всё ещё трезвы!
Сымон ловким движением свалил Дусю на дорогу и,припарковав Кадиллака, двинулся с невестой в чрев местного самоуправления-в сельпо.тут ветврач двинул уснувшего Сечкина в пах,вскочивший почтальон двинул кувалдой орган, и малиновым звоном наполнился каждый уголок ущелья,даже соловьи каркнули, а вороны залились трелью от неожиданно нахлынувших чувств...ущельцы замерли. торжественный миг настал. председатель стоял на трибуне под портретом Ильича с поднятым "Капиталом" Маркса над головой. "Дети мои",-сказал он с дрожью в голосе,-"Сегодня важный для вас день!Клянёшься ли ты, Сымон, не только провожать,но и навещать Дусю в местах лишений не столь отдалённых?" "Да!"-выдохнул Сымон. "Дуся! клянёшься ли ты беречь ретроградную амнезию Сымона и в бедах и в радостях?" "Да!"-промолвила невеста."Тогда распишитесь здесь"-сказал председатель, подсовывая молодожёнам договор поручительства на председательский кредит под 89% годовых.
"Прошу друзей и родственников поздравить молодых!"-после этих слов толпа оголтелых ущельцев налетела на молодых.дед-он же муж Матрёны, долго плакал в единственный лацкан Сымона.женитьба на Матрёне сделала его сентиментальным,хотя доктор называл это стойким неврозом.Матрёна трепала Сымона по ещё не неврозной щеке.Пока Таксита отвлекала невесту поздравлениями, её дочки отколупливали от наряда невесты стразы.Вадим со слезами умиления вручил молодым остатки рижского бальзами.Его умиление было не случайным, так как Дуся была единственным человеком в ущелье, не записавшая детей на его имя. Валентина , прозванная в ущелье Ангелом за ангельский голос при исполнении матерных частушек,торжественно вручила молодым ёлку!Мужики наконец разжали кулаки...близился банькет.
...банькетом в ущелье называли все торжества на английском газоне у бани.(именно на этом
газоне задержали сторожа Петровича за воровство банных веников в 1936, но после пыток он признал,что является английским шпионом, задумавший подорвать чистоту советских людей,внедрившись в ущелье сторожем, за что и был сослан на Соловки)
Стол поражал своим изобилием.здесь был не только сыр с плесенью...но и колбаса.Количество чёрной икры будоражило воображение-её не было, поэтому и будоражило.зато самогон тёк рекой...и по усам стекал, и мимо рта не проносился.бутерброды были и с хлебом, и с маслом. посреди стола возвышалась праздничным стогом гора огурцов, а на тарелочках розовело сало.на горячее обещали выварку картошечки. что ещё было надо ущельцам, чтобы понять,что жизнь удалась? конечно!именно её-хорошей компании!!! а она уже тут . мужики занимают боевые посты у бутылей, бабоньки готовятся к старту, рассчитывая траекторию руки до сальца...ну! понеслась!
"за молодых!!!"- и стог огурцов разнесён по тарелкам, сало по ртам, а самогон по стаканам! "горько!"-и сосед уже кажется прекрасным мачо! "за любовь!"-да и соседкин глаз уже не так кривит..."за ущелье!"-а это святое! это до дна! а дальше каждый сам себе режиссёр, а под картошечку так и сам себе продюсер!и тут ЕГО голос ..всеми любимого...И уважаемого! голос, который заставляет плакать и смеяться-ущельский баян!под него провожали в бой и тюрьму,хоронили и женили. ему не мог составить конкуренции даже орган.
"как бы мне рябине к дууубу перебраться"-затянула Таксита. стройный хор подхватил тут же:" я б тогда не стала клёну отдаваться". Поняв, что сейчас Таксита начнёт рассказывать свою жизнь со всеми её тёмными пыльными закоулками, Матрёна гаркнула: "А ну! Сымон! давай наше ущельское евровидение на лучшую частушку!",и Сымон ударив себя в грудь запел:
"Меня Дуся не целует!
говорит потом! потом!
я иду-она с Макаром
партизанит под мостом!"
тут вскочила Дуся:"Меня Сёма полюбил..аж четыре раза!
а ведь может он и пять-кричит сестра-зараза!"
Матрёна ей в ответ выдала очередью:
"есть сестрица у меня-
не умнее гУся!
все ворует среди дня,
а садится Дуся!",
"родилась на свет Дусятка-
как тут не напиться?
подвела на презе латка-
отец пошёл топиться!",
"были дочки у мамаши-
дура и другая!
умная поёт и пляшет!
а в фате вторая!"
вот построит Дуся дом
и в тюрьму к параше!
будем плакать с Сёмой в нём
на печке о Дуняше!
Дуся сидела красная,как ущельский флаг,с раздувшимися жилами на висках, её ноздри издавали недобрый паровозный звук...с треском лопались сосуды в налившихся кровью глазах.