…Мы были в гостях. Народу было много, всякого и разного. Сначала, как водится, за столом, а потом я увидел на стене мишень и предложил:
– А давайте партейку в дартс?
Идею поддержали, даже кто-то сказал:
– А что партейку, давай турнир! По двое!
Я долго выбирал, с кем сыграть, а все вокруг уже начали делать ставки. Я спросил:
– По сколько?
– Ну, для начала, по сто.
И тут мой взгляд упал на Анну – милую девушку с острым носиком и золотистыми волосами до пояса. Она кивнула. Я порылся у себя в сумке, выудил оттуда пару бумажек, и хлопнув рукой, положил их на стол:
– Это за меня, – взгляд направо, – и за Анну.
Все посчитали это за тост и подняли бокалы.
Вернулись из гостей мы уже глубоко за полночь. Кто-то из друзей поехал домой, остальным я предложил заночевать у меня, благо сам жил недалеко. Разместились, многие уже уснули, вдруг раздается звонок в дверь. Я пошел открывать, вижу в глазок – стоит какая-то бабка столетняя и повторяет:
– Мне нужна Анна, я ей кой-чего хочу сказать. Мне нужна Анна. Анна нужна.
Я вернулся к Анне и тихонько разбудил ее, сказал:
– Там какая-то бабка тебе хочет что-то сказать.
Она немного испугалась, но надела халат и пошла за мной к дверям.
Бабка же не стала ничего говорить, а сразу схватила Анну за руку и неожиданно резво побежала с ней вниз.
Тут уже перепугался и я. Разбудив остальных, я рассказал им о случившемся, мы быстро оделись и побежали на улицу.
Посередине двора стояла эта самая бабка, окруженная толпой, в основном детей, но среди них был и какой-то мужичок подвыпившего вида, заспанная женщина лет эдак за 40 – и моя Анна, которая все время оглядывалась. Бабка что-то им говорила, а они все стояли с планшетами и записывали ее слова.
Увидев нас, бабка заорала на весь двор:
– Беритесь за руки!
Ее окружение взялось за руки, а она сама продолжала что-то шептать. Анна оглядывалась, и когда тоже увидела нас, крикнула:
– Мы на остановку!
И они все исчезли.
Мы побежали на кольцо троллейбуса – ближайшую остановку. И точно – они уже стояли там, все так же взявшись за руки и внимая словам бабки.
Подбежав к ним, мы начали их растаскивать, а бабка сопротивлялась, пока кто-то видимо не огрел ее по кумполу. Бабка затихла, а люди вокруг нее смотрели на нас непонимающими глазами. Анна спросила:
– Зачем?
– Так лучше, – ответил я.
Мы уже возвращались домой, а в ушах все еще стоял шепот этой бабки. Чтобы хоть как-то его прогнать, я стал напевать первую пришедшую в голову песню. Она оказалась на шведском языке. Вдруг Анна, которую теперь я все время держал за руку, вырвалась и побежала обратно, но я ее догнал, схватил в охапку и посмотрел ей в глаза. Кажется, подействовало.
Домофон в ответ на прикосновение ключа-таблетки лишь жалобно запищал, но открывать дверь отказался. Тогда друзья, которые тоже подошли к двери, направились к соседнему подъезду, а я принялся набирать номер квартиры. Однако вместо моей восьмой при нажатии на восьмерку на экранчике высвечилалось «–13».
– Дальше, – сказала Анна.
Я набрал девятку. «–12». Поняв в чем дело, я набрал 25, и дверь послушно открылась. А тут подошли остальные, рассказали, что соседняя дверь не пустила их так же, как поначалу нас с Анной не хотела пускать и эта.
Только войдя в квартиру, я ощутил некоторое облегчение, увидев, что Анна вновь стала самой собой. Мы разошлись по комнатам, но в этот момент мой будильник щелкнул и зазвенел. Видимо, в этот раз заснуть у нас уже не получится...