А. Вознесенскому
* * *
Что ритм стиха? —
Безумные синкопы —
и где-то в середине —
дикий всплеск
скопившегося в сдавленном мозгу,
в тюремных стенах
черепной коробки!
Что звук стиха? —
Обрывки разговора,
услышанного в давке на углу
центральных улиц,
в поезде метро
иль в очереди перед магазином!
Что боль стиха? —
Столетья зла и крови,
бессилье гипса — перед топором,
стекла — перед булыжником,
бумаги — перед огнём
и слова — перед рёвом
стихии всё сметающей толпы!
Что век стиха? —
Разбег аэродрома,
бессоница вагонного удушья,
летящий нимб вечерних автострад,
каприз волны,
встающей за кормою!
Что нерв стиха? —
Предсмертные молитвы
невинно павших,
камни их могил,
иль пригоршни песка во рвах бесслёзных,
кресты на покосившихся церквах,
иль оспа чёрная полос газетных!
Что мысль стиха? —
О будущем забота,
в котором — Призрак
Войн и Революций
разросся до чудовищных размеров,
как старый африканский бегемот! —
Ночной кошмар
хромого европейца.
И ритм, и звук,
и боль, и век, и нерв,
и мысль стиха —
царапины на коже
привычных ко всему
детей Земли,
готовящихся к самоистребленью.
Поэт — за всех
во храме на коленях.
Услышь его,
Спаситель Всеблагой!
февраль, 1980 г.