Фотография сделана ШГБ в "Детском мире", сайт www.alterlit.ru
«В парусе каждой джонки спят поцелуи ветра,
Дунешь – и оживает холст, подставляя губы», –
Думал игрушечный мастер цвета лимонной цедры,
Молча давил педали обувью тесной и грубой.
– Помнит объятья пальцев рыхлая плоть пампушки.
Сваришь, откусишь крошку – славься, Пекин, кухаркой.
Северному соседу делаю тонны игрушек:
Кукол – исчадий ада, монстриков из зоопарка.
Выпьет пластмассу форма – плюнет героем сказки
С хитрым прищуром рысьим, c мелким хорька оскалом.
Брошен цитатник Мао в липкую грязь на Даманском,
Десятилетия память пах мой терзает жаром.
Я не леплю пампушки и не рулю на джонке,
И не сажаю сою в лунки на плоских крышах,
Просто творю игрушки, злобно леплю заготовки
Пупсов – чудовищ странных, феек – уродок прехищных.
Мы говорим «синтяо» в два миллиарда глоток,
Вдаль проложили стену, вблизь подтащили космос,
Только вот гены кули тянут к земле подбородок.
Я создаю куклёшек, гадких колдуний раскосых.
«Пробует сочный стебель нежная крошка-панда», –
Это китайским детям, русским – кошмары Кинга...
Там, в шестьдесят девятом, снайпер подбил оккупанта:
Клюнула ваша пуля – яйца разбились в ботинках.