Она любила летать чаще всё по ночам,
Когда город сиреневой дымкой окутан.
Открывая окно, на карнизе встречать
Ты устал её каждое утро.
Белый саван из льна да босые лодыжки –
Ночь окутала призрак её вдалеке.
Ты сидишь у окна, от рыданий – отдышка,
Посвящаешь ей строки при старой луне.
Для неё ночь - дорога, для тебя – оправданье
Её маленькой этой капризной черте.
Ты ревнуешь её, что летит на свиданье
К белобрысой, надменной, холодной луне.
А она на карниз после всех обещаний,
После долгих молитв, на иконе крестясь,
Улетала опять к той луне на свиданье
И под раннее утро на карниз возвратясь.
Ты устал, изнурён, и захлопнуты ставни,
Заколочены окна, и не видно луны.
Она бледная, жалкая, в стареньком саване
Умоляла тебя полетать отпустить.
А ты молча стоял и не дрогнули веки,
Только жилка стучала на бледном виске,
А она проклинала тебя, человека,
Что не смог отпустить её снова к луне.
И она умирала в закрытом пространстве,
Лишь спиною прижавшись к слепому окну,
Ты сидел на полу, её ноги обнявши,
Да шептал в никуда, проклиная луну.