Мой приятель банкир
был когда то мальчишкой вихрастым,
И совсем не пиджак,
а потёртые джинсы носил.
Мы мечтали весь мир
одарить добротою и счастьем,
И немножечко жаль,
что сейчас он об этом забыл.
Он не может понять,
почему не ищу то, что легче,
А души непокой
всё зовёт в неизвестную даль
И за это меня
он считает слегка сумасшедшим,
А бывает порой,
что меня ему искренне жаль.
Он, конечно, крутой,
днём и ночью в заботах по горло.
И важнее всего
для него только деньги и власть,
Но не споря с Судьбой
день за днём прожигает покорно,
А себя самого
убеждает, что жизнь удалась.
Вот летит он опять
в те края, где стабильное лето,
Я же рыбой об лёд
бьюсь, пытаясь поправить дела.
И ему не понять
обнажённую душу поэта,
Если сам себе врёт
и душа его мхом поросла.
У него в портмоне
нежно жмутся друг к другу банкноты.
У меня, если честно,
в карманах гремящая медь.
Но я счастлив вполне,
и не зАвидно мне отчего-то,
Ведь ещё неизвестно
кого из нас надо жалеть.