По жилам – не кровь, не водица, а красная ртуть;
и ночь у порога, и ясно, что мне не уснуть.
Мой вензель украсит мой щит на фамильном гербе;
подброшу монетку и двинусь навстречу судьбе
в колонне, фаланге, кильватере, просто – в струе,
квасной патриот с бивалютной корзиной у. е.,
до точки слияния линии жизни с тропой,
где странные люди ямбической ходят стопой,
в лавровых, терновых венцах и венках из омел.
Смеются и плачут. Я сам так смеяться умел.
Не думал о вечном и пил разливное вино
недавно. Неправда. Давно это было, давно.
Привет шалопаю в лавровом, терновом венце,
противнику правил, он точку не ставил в конце.
Подброшу монетку, а нужно – ещё намолчу,
в расчёте, за лёгкую казнь, заплатить палачу.
Чужая судьба – ты желанней и слаще стократ.
Крылатые кони. И каждый, в душе – конокрад,
не видит чужого и личное ставит тавро,
и пальцы трёхперстной щепотью кладёт на перо.