Когда кто-то чужой меня режет, я делаю гордую мину.
Пионером-героем отважно прикидываюсь для всех.
Только все это лишь скорлупа, а как только ее я откину,
Остается скукоженный в муках, испуганный грецкий орех.
Я жалею себя в уголке тихо, шепотом и со слезами.
Так, чтоб кроме меня никому не услышать мой сдавленный стон.
Прямо в ванной я судорожно обнимаю колени руками
Ты единственным был, кто увидел, как я провалилась в сон.
Может быть лишь затем, чтобы сделать любимому снова приятно,
Из далекого, радужного, беззаботного небытия,
Свежий воздух почуяв, душа пробирается сквозь эти яркие пятна,
Возвращаясь в объятья твои. Ты испуган, родной? Вот и я!