Язык как средство взаимоодурачивания с наилучшими намерениями. (Неужли нет на это возражений? Согласный может не трудить очей и поберечь очки. Но также может не поберечь очей и потрудить очки для более-менее высокой цели - обмена мнимым мнением иль свежей мыслью. Она родится непременно. И какова!!!)
Итак.
Жажда самоидентифицироваться принуждает нас к общению как к возможности радостно взглянуть в виртуальное зеркало. Обращаясь смиренно за советом, мы, без сомнений, знаем, что не будем ему следовать или что вовсе не следует прислушиваться к столь мудро и безукоризненно представленным советам. Однако для
того чтобы кровь не застаивалась на кончике языка или чтобы не иссякали возможности телефонной связи, предпочитаем во все тяжкие пускаться.
Отчего между отдельными особями землян (условно так назовем населяющие эту планету
разговорчивые существа различной этиологии) возникают противоречия ?
Не оттого ли, отчего возникли и мифы об инопланетном происхождении Иисуса Христа?
То бишь не от той ли бездонной пропасти, которая разделяет (термины условны!) бездуховность и, пардон, духовность?
В суете трудов праведных и неправедных человек не успевает разобраться в степени собственной бездуховности/духовности (ненужное зачеркнуть), зато отлично осознает, что по заслугам ему не воздается .
Сильные (условно назовем таковыми способных восстанавливаться после даруемого господом сна - кому сколько часов/минут (зачеркиваем ненужное), источник умалчивает) при таком осознании просчитывают свои возможности - с учетом всех видимых глазу и неполноправно используемых участков своего мозга. Просчитав возможности, названные сильные могут также продумать дальнейшие варианты игры , в которую втянуты часто против своей воли земными олигархами и их олигофреническими функционерами. Сильные могут даже при благоприятствующих обстоятельствах сами подняться на уровень олигархов.
Свидетельствует ли это об их тожественности самим себе?
Правильно, такой гарантии нет !
Все, что создано, бывает разрушено (Ирак – Буш), что накоплено – расточаемо (наследники, а также неизбежная моль). И олигархи умирают. И царства падают. И сам Лех Валенса
оказался отвергнут ходом истории, а коммунисты милы сердцу не одних лишь динозавров. И нет предела человеческой ограниченности.
И сокрушился Господь, пославший из мира духа на Землю к людям Христа, и решил дать людям волю делать свой опыт, искать пути в соответствии с их представлениями о своем назначении. И вынужден был признать Господь, что Христа он послал преждевременно или же вовсе не ко двору.
Ибо как крахмал ни у какой хозяйки не растворится в воде, так и Слово Христово не перейдет в сознание землян как усвоенное, ибо Слово это неземное есть. Неземное и - не- растворимое. Именно . Не растворяется, не раскрывается в своей истинной сути перед тварями земными, не в обиду нам будь сказано - правда такова, что колет глаза виртуально, то есть «собака лает – ветер носит», мы себе знай общаемся за здорово живешь.
Зато земные олигархи через своих олигофренов представили слабым (поэтам разным и другим носителям мелкого опта и еще чаще розницы и даже секонд-хенда) возможность самоидентификации через тарифные ставки. Неплохо также ориентироваться на реальную меблировку, прикид конкретный, ну и на худой конец, - на разговорную речь.
Чего еще надо?
Пушкин и об этом написал. В « Сказке о рыбаке и рыбке».
Надо всегда чуть больше, и (обязательное условие!) на халяву. Вот тут и начинается общение то самое, при котором взаимоодурачивание из веселой бесцельности становится серьезным средством достижения халявы.
Казалось бы, «чего тебе надобно, старушенция? получила свое новое корыто – стирай в нем свои старые тряпки – будут как новые». То и оно, что стирать неохота, когда соседка справа на кнопки нажимает в своем «Индезите», а подруга детства мужу третьего «Занусси» меняет.
Тут слабый впадает в земную крайность, жалуется на безысходность и бросается на ближних за рекомпенсацией. Обмен мнениями при таких обстоятельствах истины не открывает самим землянам. Господь может убедиться в том, что расточенное им благо духовной пищи всходов не дает. А ближний, взглянув на себя глазами постороннего, понимает свою несостоятельность? ( Да, тривиально, однако неразрешимо.)
Но в каком же смысле?
Вопросы не будят мыслей. Они лишь свидетельствуют о бесперебойной бойкости мозга эти вопросы сочиняющего.
Вот в чем загвоздка, вот что переполняет нас самомнением – наличие вопросов
в мозгу, причастность нашу к духовности являющих собой, по заблуждению общему.
Тогда как дух не рождается из материи – это знает каждый, хотя не каждый признается
в этом, стесняясь откровений столь беспрецедентных. Боюсь ли я? Смешно. Но попытка
общения с народом неоднократная и разнообразно предпринимавшаяся была отклонена.
Ибо отказываюсь платить за несение людям откровений. Вот в чем отгадка, вот что объясняет пассивность нашу – плата! Мы ожидаем, что заплатят нам, ведь по договору за
труд обычно платят.
Но истины несение – не труд. Оно – сама награда. Оно – несение от
Бога поручений.
Не суйся к олигархам за оплатой того, что не от них исходит, не надобится и враждебно им.
Теперь яснее вопрос о нищете, похожей на упрек и отверженье. И яснее народное к
убогим снисхожденье.
Привет мой Пушкину отправьте, духи, и Гете, ведь для духа нет преград языковых …
Я близко. А самоодурачивание - способ ступать уверенно по матери-земле.
Оно же, но озвученное нами с потерями, естественными при транспортировке любой
в материальном мире (смотри законы физики, достаточно хотя бы Ньютона), итак, оно
же - взаимоодурачивание, то бишь стремление до истины дойти. Кому полезно? Пусть
каждый отвечает на свой аршин и с личной колокольни.
Я здесь на всякий случай. И не дай Бог чему произойти… Да, кстати, всем – успеха! Угодно в чем…
Есть тостик у меня на этот случай. Кто выпить собирается, взгрустни со мной над смыслами без цели!
Смысл первый: аутодемия. Томленью духа будто бы сродни, по крайней мере, является
подобно регулярно, по внутриличностным причинам возникая.
И всякий раз являет
вариантность первопричины, - не хуже гриппа, сопровождающего холод, так упорно «аутодемия» сопровождает в жизни нелюбовь. Молчи, догадливый, молчи и думать пытайся! Аутодемия – ни эпидемия ни пандемия – одна достойна тоста для зеркал. Пьем!
Смысл следующий: плесень. Откуда вырастает плесень?
Все из того же места.
Разветвленная система Мира паразитов – эта тема больше, чем мог себе представить
на свете Главный паразит. «Се человек». Откуда был исторгнут миф о взаимопомощи?
Из детских представлений доброго народа, насочинявшего былины, сказки, мифы – перед ними.
И всякие легенды. Басни в таком ряду не находили места и не находят за вредностью. Итак, за плесень выпьем!
«Ты меня не трогай»
«Я трогательных фильмов/картинок/книжек/песен (что хочешь зачеркни) не признаю».
«Все ложь и грязь, а я слежу, чтоб было чисто и честно – вокруг меня».
А что внутри? Известно: там кишки. Наполнены - пардон - дерьмом, переработанным в дерьмо другое. Дерьму неплохо в целом: оно всегда массивом, всегда лавиной, всегда комком.
Дерьма поодиночке не бывает. Дерьмо – лишь следствие того, что та частица элементарная (хоть индивид, к примеру, из лучших, и примерных, и лояльных) не может
устоять перед законом, открытым Ньютоном.
Проклятье тяготенья – нас собирает в стаю,
скликает в партию, зовет на баррикаду, - из мясорубки выходит фарш, - и вот легко пред-
видеть, откуда появляется дерьмо.
Но плесень?
Там, где воды (из глаз сочащаяся влага?),
где нет притока воздуха.
Свобода произрастать грибком причудливым, барочным и порочным – в тепле и сыре.
Слава грамотеям!
Объявят безграмотной – пусть. Пусть в смысле не откажут, но в грамотности. Намертво
стоят. И требуют немногого: доступности. Безделицы для наших, ученых повсеместно и
жаждущих указов о грядущем безотлагательном (при следовании строгом условиям весьма определенным – ) - всеобщем счастье!
Радости! И вечном празднике! Да, радости,
и счастье, и празднике труда! О вечном Первомае? Параде танков, техники? Ракет?( Рэкет
не умещается в размере маршей). Конечно. Нет праздников без них.
Забудем! Чем? куплен был, чем был оплачен миг блаженства. И перспектива – стать плесенью. У Вечности подножий. Господь всеблаг. Но «тяжко ты караешь»…
Я – с Пушкиным. Увы, до Господа, как он, не дозреваю. Хоть Пушкину, пардон, чихать в приличном месте! А вместе всем нам, от приличного отличным, он смог бы и не то обрушить - на меня и прочих всех подобных, где место таковым. Ах, Пушкин, так далек… А Господу, конечно, не чихать, но недосуг! А мы все ищем, ищем, идя
ко гробу верною тропой, все ищем ту, особую тусовку, где ждут прихода. Нашего.
А – нет. Ее на свете нет.
Ха – Ха – Ха – Ха. Пей, трезвенник! Тусовщик! Пей, хозяин! Работник! Пейте, люди.
Мне – весело. Жаль, не Шаляпин я.
( Не то была бы восславлена на свете
моя родная Беларусь. Увы мне! Но вотще стенанья. )
А радости первенство - аксиома, фундамент бизнеса, союзов основанье и почва единенья языков, все изощреннее служащих людям во имя и самоодурачивания , и клеветы взаимной, - свидетельство неистощимости умов.
И в радости, конечно, смысл главный, смысл третий - как третий сын, по
правилу, дурак.
Вот тут-то круг замкнулся: смысл - третий, сын - третий. Третий сын дурак.
Не дура ли и радость? Известно, пуля-дура. Да и закон суров. Ребенок ныне
знает, что «dura lex sed lex».
Да здравствует дурачество вовеки. Хоть дурость не нуждается в рекламе,
восславим дурость, выпивши до дна,
где истинное место маргиналу, любителю культуры и канала одноименного и чуждого моей земле.
Пьем. Что там в остатке? Канистры полные и целые склады … И лады… «Лад»ы…
До новой встречи - до тоста нового - до новых перспектив…
А языку не верьте. Он в Киев доведет, а до Москвы так вряд.