Позабытым движением моет весна зеркала.
В позабытом спряжении петли сырого амбара
Поддаются со скрипом, с недобрым ворчанием старым:
Где ты шоркалась, шлёндра? Какие-такие дела?
Обошла, вишь, соседей, - летала, небось, на метле.
Путь ближнOй одолела, и Лондон и Цюрих недальний.
Там магнолии в книксене, вишня вот-вот, а миндальный
Дым томится на юге. А что же в твоем подоле?
Что тебе нашептал ветрогон коротышка февраль
По горам и долам, по морям, что домой не спешила?
У тебя, видно, отроду в месте нехоженом - шило,
Так стремительна ты. Не в кобылу людская мораль.
Не пройти, не проехать. Как после бомбежки, войны.
По разбитым дорогам, дворам, переулкам, по жиже.
Это вам не в Берлины захаживать или Парижи.
Это битва за сухость у вросшей в болота страны.
Разливанные реки впадают не в Каспий. А то!
У весны половодной особые стать и походка.
Ну, входи же скорей! Ни к чему мне пока что подлодка.
Я в твои зеркала погружаться готов, как Кусто.
2010, Москва