Если ты вдруг, Господи, соберешься кого-то из нас простить и спасти, или гладить украдкой по голове и немножко оберегать, это пускай это будет он, только так, чтобы он не знал, я взамен обещаю не слишком тебе досаждать, ни о чем тебя не просить, быть примерной дочерью, жить в твоей горсти и смотреть в глаза.
Отпускать его руку легко, когда он уходит, не искать его тень в фонарях, не звонить ночами, перестать о нем говорить, заменить коньяк на зеленый чай, не сходить по нему с ума, не ждать, не скучать.
Но при этом исходе — только ты за него отвечаешь, и ты должен пообещать мне, что ты его не оставишь.
Просто взять и пообещать.