Алое небо, кровавые звезды
Солнце устало катится вниз
Наш бедный мир - как давно он был создан
Он в пустоте и пространстве завис.
Безудержный танец и пляска планет
Холодная даль и кометы огня
Поэт о возлюбленной пишет сонет
Любовь всех их ждет - исключая меня.
Нить столетий бегущих как бикфордов шнур
Вспыхнет ярко и снова навеки погаснет
Звездный сонм как стая испуганных кур
Разлетится, сметая перьями счастье.
Я хочу устремиться кометою в пламя
Улететь, раствориться, исчезнуть во мгле
И поднять над народом желанное знамя
Я хочу жить на этой бренной Земле...
Но я войн не хочу, не хочу и убийства
Кровь проливать - удел кровопийц
Земных перипетий чудные витийства
И кровь под ногтями жестоких убийц.
Безумие, боль с гениальностью рядом
Шагают бок о бок по тропам страниц
Король был отравлен медленным ядом
А в небе салюты пушкарных зарниц...
И голод, чума, роскошество чуда
И все антитеза, и все здесь гротеск
И самый последний рожденный ублюдок
Имеет величья достойный отблеск.
Помилуйте, как же в истории сложно
Добраться до сути, распутать клубок
То страх беспричинный попусту гложет
То спичек дрожит в руках коробок...
Свеча разгорится и желтое пламя
Послушно и мирно горит на столе
Но вспомнишь невольно алое знамя
И свет потонувший в загадочной мгле.
Ты вспомнишь войну: она здесь, за спиной
С жестоким оскалом на бледном лице
По полю шагать ей не нужно одной
Ей Смерть помогает в бесславном конце.
А в листьях пожухших, опавших страниц
Ты пальцем коснешься спирали веков
Убийства царей и интриги цариц
Тяжкий ропот безвинных тюремных оков.
И задумавшись тихо, ты поймешь навсегда
Справедливости нет, для людей как вода.
Правда здесь не в почете, а желанная честь
Затмевается светом - то "гордая" месть.
Алой кровью багрится железный кинжал
Что подлец в рукаве так презренно сжимал.
А планета вращается день ото дня
Вернутся другие и сменят меня.
Я верю, что люди наполнятся силой
Которую ныне постыдно забыли.
И хладные звезды, как зерцала мира
Все будут лететь в этом танце планет
Петь будет вечно роскошная лира
И будет писаться вечно сонет.
А я - лишь песчинка, и мысли мои
Как сотни камней на пустом берегу
Как в горных породах живые слои
Но я их храню, но сберечь не смогу.
Я лишь размышляю, и мир мой закрыт
Как тот манускрипт был обыденный быт.