***
На столетних погостах отечества
я ищу стихотворную вязь,
что на всех языках человечества
меж людьми цементирует связь.
С лёгким ветром слова переносятся
словно птицы, снижая круги,
и ложатся за дальней околицей
на замшелые камни могил.
Чуть видны имена и фамилии
под гербами забытых родов,
цифры дат, леопарды и лилии,
где-то – крест и с колоннами дом.
Ниже – вензель и четверостишие
об уходе в безвременный час,
мол, усопшего голос не слышится
и не видно его среди нас.
Эти строки для вечности тёсаны
на родном для меня языке,
чтоб читали их зимами, вёснами
и теперь, и в седом далеке.
В грусти строк обозначено главное,
и пускай неумелы стихи –
в них открыто исконное знание
управления миром стихий.
Тишь, беззвучье. Слова эпитафий вдруг
оживают в притихшей душе,
словно ветер в раскрытую амфору
шепчет: «Всё это было уже».