ВЫСОЦКИЙ
Шумит олимпиада,
накал её высок.
И лишь ему не надо –
он смотрит в потолок.
А там – картины, лица,
всё гуще, всё быстрей…
Метелицей кружится
листва календарей.
Вблизи – как будто тени
(от них по шторе дрожь)
людей или видений –
уже не разберёшь.
Приходят и уходят –
и роли и стихи,
закаты и восходы,
любовь, друзья, враги…
Но кто, раздвинув снулость,
стоит, едва видна?
Кивает: «Я вернулась
окончить времена».
Что жизнь?! – так, мелочь. Бремя.
В разрыв – последний стих.
Сквозь окна каплет время,
не ждёт. Остался миг.
Бессонный мозг истрёпан –
ни песни, ни стиха.
«Я Смертью арестован
для роли жениха.
Она недаром в белом.
Я в чёрном должен стыть.
И мне осточертело
кричать, что нужно БЫТЬ!
Всё странно незнакомо
и застит свет вуаль.
Я ухожу из дома.
Вот только песен жаль».
Та, в белом, отвечала:
«Ну, всё. Вам уходить.
Но это лишь НАЧАЛО.
Так здорово – НЕ БЫТЬ!…»