Проснусь бывало поутряне
И как какой-нибудь Пьеро
Нахуеверчу столько дряни,
Сломалось лучше бы перо.
И ладно б я писал за деньги
Или стихами клеил дев.
За так кладу столбы-ступеньки,
От рифм глагольных охуев.
Мечталось, ладно бы, о славе,
Писалось, ладно б, для души,
Ох, как слова в кипящей лаве
любовной чудо хороши!
Ах, как бы я бы в них раскрылся,
Дал волю чувствам бы своим,
Я в рифмах бы собакой рылся,
Любовной жаждою томим.
Но нет, нельзя - а то бы всыпал,
Терплю уж много-много лет,
Пишу, чтоб только бы не выпал
Из шкафа главный мой скелет.
А у него плохой характер
И он тогда “не в бровь, а в глаз”,
Послав приличия все нахер,
Сказал такое бы о вас,
О всех поэтах-графоманах,
Которым снится лишь покой...
Но если честно, без обмана,
То мой скелет и сам такой.