* * *
Деревни
разрушая по России,
Россию
раздеваем до голА.
Снимаем
всё святое, что носили,
и рушим,
чем всегда она жила.
То колокольни
рушили на храмах,
а в стенах
то конюшни, то ДК.
Перенесла
деревня эти драмы,
хотя и боль
останется в веках.
Теперь долой
и клубы, и колхозы,
долой общину
и семьЮ долой.
Кому-то стала
на пути угрозой,
кому-то ты
нарушила покой.
А в деревеньке
русской песнь России
с доброю
работаю в полях.
А у бога
лишь одно просили,
чтоб крестьянскою
была земля.
Храмы в городах
своею силой
давят на округу,
на людей.
А на природе
так всегда красивы
маковки
намоленных церквей.
Снова рай
вожди нам обещают,
и творят
реформы «чудеса».
Вместо ферм
вот парки вырастают,
зашумят
на месте сёл леса.
Деревеньки
рушат так старательно,
словно кто-то
этому учил.
А сейчас
в России демократия,
чем сказать,
ты лучше помолчи.
Растащили,
разобрали, пропили,
нет работы,
знать деревни нет.
И не семь
десятков лет мы строили,
строили
деревни сотни лет.
Теперь чужим
мне нужно поклониться,
чтоб проехать
по земле родной.
Словно я
родился за границей
и теперь
на родине чужой.
Пыль покроет
и годА и вёрсты,
деревенька
былью зарастёт.
Трактор с плугом
вспашет все погосты,
и место то
потомок не найдёт.
А были
деревеньки, как святыни,
стань на пригорке,
на неё молись.
И тот, кто рушит
те святыни ныне,
деревня просит:
-В землю провались.
Ведь путники,
что по Руси ходили,
они и впрямь
всегда перед селом
колени преклоняли
и молились,
и лишь потОм
шли в сёла, лишь потОм.
А теперь
безлюдье и безверье,
деревня в коме,
странник где-то спит.
И гром весенний
над моей деревней
не гремит,
а как-то зло хрипит.
Деревни
разрушают по России,
Россию
раздевают до нага.
И ныне, вроде,
бурь не проносилось,
И, кажется,
что не было врага.