В море южном, где волна облита
Щедро апельсиновым лосьоном,
И у кромки пляжа пена взбита
Брадобреем берега муссоном,
Плавала роскошная медуза
В платье с голубым, как небо, шлейфом.
Рядом, извиваясь карапузно,
Плыл конёк и представлялся эльфом,
Королём солёного планктона,
Рыцарем кораллового грота,
«Я влюблён в тебя», – твердил резонно:
«Cловно в Эсмеральду Квазимодо».
Говорила мудрая креветка
Распалённой водяной скотине:
«Ты б отчалил, дохлик с гривой редкой,
Разве ялик пара бригантине?»
– Эх, злодейка, стерва-недотрога,
В самом секси из нарядных платьиц, –
Так страдал коняшка от ожога
Под зловредный хрохот каракатиц…
… Прежде чем к милашке прикоснуться,
Льды представь пролива Лаперуза,
Охлади свой пыл, не вышло б куце,
Как с коньком, познавшим яд медузы,
Чьи муссон искусно раны лечит –
Дует нежно, заглушая стоны,
И, волной облив больные плечи,
Щедро мажет солнечным лосьоном.