Нырнувшие в спасительную тьму,
когда предметов жалкое соседство
невидимо, вдвоём идём ко дну -
и вероломной памяти наследство
привносит прелесть в скрытые черты.
Реальны только запахи и звуки
скрип, шорох, стук - и замираешь ты,
слить силясь торсы, волосы и руки.
Но осязанье обмануть нельзя -
Как ни хочу, чтоб два одним остались,
к античности отчаянная зависть
напрасна: мне не удержать тебя.
Единство развалилось, как ни жалко.
Подушки сбились, ноги затекли.
В отсветах ночника и зажигалки
меж нами снова мили пролегли.