***
Однажды мне, смиренному во всём,
живущему с утра и до утра
в местах, где шахты, зной и чернозём,
почудилось, что слышу скрип пера
гусиного: его легко я в тушь
макаю – так заметнее нажим, –
в простых стихах описываю глушь,
где взаперти живу, как некто жил.
Я, словно он, со всем живым знаком
и голос певчей птицы узнаю.
Там царствует неписаный закон –
что ход времён подвластен соловью.
Всё так же ослепителен закат,
что обагряет озеро и лес,
а ночью светит ярче маяка
луна огнём серебряным с небес.
Нельзя там жить – и не писать стихи.
Я в этой вере непоколебим.
А скажет кто-то: много, мол, глухих –
ну что ж, поэт отыщет путь и к ним.