1.
Безумцы, работает разум, но на остатке -
Мысли и чувства вразброс, остаётся дым.
В каждом кармане - булавки, на каждой складке -
Иголки и нитки, нотки - колки - лады.
Как алогично! Заложены петли живые,
Вяжет на память - память, во рту - бардак.
Свёрнуто имя и продолжает выверт,
Чудно трепещет переносной чердак.
Так не понять. И дрожат на ветру междустрочия,
Искренне кажутся, или хохочут, взрослят.
Чудно дурачатся рваные, так и воочую
Видно, врачует их лишь принимающий взгляд.
Видно, дырявые ставни, глаза со льдом.
Видно, что долго и досыта не откроешь,
Здесь, между строк, будет нечто и не о том.
Мир поиграет самый прекрасный проигрыш.
2.
Ихтиандровый след простыл, как песок
В разбитых часах.
На время нет места, иссох ли исток?
Хрустит на весах?
И зубки смыкаются на пустоте.
Время и место:
Что довело до смятения тел,
Делает чести.
Так – выскребаешь песок середины
И между строк
Щурится он, будто вечно один он,
Будто пророк.
Вновь добивается искренне Божьего,
Будто внутри.
Кто-то поспорил, не шли, мол, под нож его,
Лучше смотри.
Как просыпает песок через пальчики
Весь, без следа.
Ну а моё что? Девочки, мальчики?
Вот ерунда…
3.
Блаженное незнание причин.
Вовнутрь себя, как вывернут, кричи,
И полетят столбы и кирпичи.
Но ты кричи.
Бессовестные жители плечей,
Хороший - кто плохой и кто ничей.
Но не узнать ни ликов ни очей,
Зовём врачей.
Безумцы рассыпаются внутри,
С утра понурят, побредут на три.
И ни один не скажет, посмотри,
Причины - три.
Одна - что нет здесь "дважды два",
Ещё, бессмыслены слова
Да голова - чердак-подвал,
К чему ж слова?
Блаженны, валятся с помоста,
Без тени памяти и роста.
И в головах извечно просто.
Просто-просто.