Нахлобучился день, позакончился,
Ходит март в Подмосковных краях.
В этот год я не пил и не корчился
От желудка ни здесь, ни в гостях.
Видишь - дым постелился по небу
К восковым иероглифам звёзд.
Стукнись черепом в дань Магомеду
И всади в злополучного нож.
Пренебрезгуй чутьём и инструкцией,
Обойди, как блатные, закон,
А не можешь ужиться с коррупцией -
Будешь нищим ходить босяком.
Я своих стародавних товарищей
Встретил баней и сказом о том,
Что в моём нелюдимом пристанище
Распродали надежды тайком.
Гарь потерь потеснила окалина:
Сколько культов на скольких вождей
Поделить не смогли после Сталина
И закончили хлопать людей.
Грейся паром, обхлёстывай мнения.
Синь наколочек снегом потри.
Набирайся тепла и терпения,
Чтоб не видеть ГУЛАГ изнутри.
Под ногами в подмокшей газете
В “Правде” правда, и суть её в том,
Что страна оказалась в кювете,
А такие, как я, за бортом.
После бани по рюмочке водочки,
Да с капустою, да с огурцом.
Дорогие мои одногодочки,
Что стоит за красивым словцом?
В полудреме на радостях спьяну
Сладко слышались мне голоса,
Снилось мне, что как в детстве я встану,
Что в лугах по колено роса.
Что названье травы «беззаботица,»
Вместе с нами друзья школьных лет . . .
Сгинул хмель, как ушла переводчица,
Как кассирша пробила билет.
В полумыслях моих в полустрочиях
Я поведал о пройденном дне . . .
Баня в тезисах и многоточиях
Повторится, да только во сне.
22.02.1988 г.