Уставшая лошадь тянет карету,
Разбивая копытами грань тонкую луж,
Бархатный голос исполняет сонету,
Едет кукловод девичьих душ.
Без движений, как кукла с фарфоровой кожей,
С бокалом вина, полусидит на софе.
Его измотали беседы вельможей,
Миледи и дамы с тугими лифе.
Собственным сердцем, инквизицией словно
Поставлен в костер: с болью сгнивать,
И должен теперь беспрекословно
Чувства других, одарив, убивать.
Разум просчитывает новых игр ходы,
Но жизнь без одной остается пуста,
Воспоминанья и звук его хрипоты…
В этот город вернулся он неспроста.