***
Из апрельского тумана,
завершив собой каньон,
неожиданней обмана
у вершины вырос он.
Мысль упрямо уверяет:
"Жизни нет в пустой земле!"
Нависает, оживая,
город-сон Чуфут-Кале.
Улиц брошенных ущелья
и фундаменты домов,
скал долблёных подземелья –
для узилищ и гробов.
Нет людей, и только змеи
прошуршат у самых ног.
Я бояться не умею,
но теперь, наверно б, смог:
жутко стать у самой кромки,
снова видеть казнь и смерть,
в мавзолее незнакомки –
с нею вместе умереть.
У последней караимки
про её спрошу бытьё.
Проявить боюсь я снимки –
вдруг не будет там её.