Кто тебя выдумал, вылепил, выстрадал, выгадал, сделал из тебя моего идола?
Я нашей тайны до сих пор никаким самым страшным и злым врагам не выдала,
И не решалась признаться даже самым добрым друзьям, что так давно тебя уже не видела,
Для меня ты-моя каторга.
Как зимой нашёл, пришёл, прошёл, шагами февральскими подошёл?
И зачем всё той же колючей холодной зимой отошёл?
С пути правильного, нашего общего, мною написанного, тобою одобренного ты сошёл.
Ну что ж-растаял, как Вильгельма под дождём.
Помнишь лето яркое, слишком душно-жаркое, чуть-чуть было там что-то жалкое,
В окнах на Москву, на сторонах разных одной кровати полярное,
Рука в руке, пальцы тонкие, длинные, мягкие.
Ушло это всё, делось в историю, как розы те алые, как теперь-увядшее.
Колёса, удары, сломанные о жизни гитары, ночные не наши. Но общие кошмары,
И квартира, и дом на Поварской тот, какой-то новый, но для нас как-то старый.
Наверное, бушевали внутри нашей совести в области где-то пожары.
И, увы-не зализал раны. Напиши мемуары?
Год, второй, пошёл третий.
Говорить что-то, писать кому-то, вспоминать?
Лучше один раз во сне тебя встретить,
Чем каждый день как-то глупо скучать.