Одна из печальных историй
Для памяти юной смешна,
О том, как Гершон (иль Григорий)
Сокрыл страх и риск в шалашах,
О теноре, с визгом орущим
Про мир под клеймом «Коминтерн»,
Про вечный октябрь неимущий -
Из затхлости красных таверн.
И в питерском грубом кликуше,
Любым азиатам под стать,
Мы слушаем мёртвые души,
Что так не хотят умирать.