Оседлав меня, корчь пошла колдовать.
Даже личность моя обезличена.
До поры, пока не занялось светать,
Не давала спать, как намагничена.
Мрак, увидев кровь, тихо пальцы разжал.
Сердце медлило, жалкий суфлеришко.
Видно острым был этот мерзкий кинжал,
Что рассек мою душу как перышко.
Веки пьяных глаз кротко падали ниц.
Разум бредил еще горизонтами.
Но спасения нет от уродливых птиц –
Доигрался своими экспромтами.