Юный Петя вновь попал в больницу номер пять,
В коридоре формалина вонь соседствует со спиртом,
Он – тот, кто перед жизнью снова бы не в силах устоять,
Справиться с ее безумным грубым ритмом.
На запястье у него – небольшая бинтовая повязка,
У Алины отравленье – организм отторгнул аспирин…
Боль в руках, в ногах, он понял: эта жизнь – не сказка,
Его принять их не смог этот жуткий, жуткий мир.
Я вхожу, опухшая, вновь в больницу номер пять,
Веревка порвалась в самый неподходящий момент.
У меня – нет жизни, меня навсегда покинула мать:
Истерзанная душа одна трепалась на ветру уж столько лет…
Меня встречают люди в белом, в белом лотосовом обличье,
Меня привязывают к кровати, суют какие-то трубки…
Я думаю о том, как хорошо на воле стаям птичьим,
Я ухожу так далеко… я – дитя той ласковой голубки…
Больница номер пять хоронит в своем алчущем бетоне
Сотни жизней, живых наполовину, но тем паче…
Вот слышу я, как кто-то громко, громко стонет:
Вот слышу я, как кто-то громко, громко плачет…
Что нам остается в этой жизни? Здесь пятый лишь этаж…
Я стою на карнизе: мама, ты меня покинула навек.
Я не хочу известности, газет, и мне не нужен эпатаж…
Я хочу умереть… В конце концов, я просто человек.