По нашему саду порхают колибри.
Я рифмой украшу чужие верлибры,
впишу в кипарисы упрямые строчки,
вобью между звуков пробелы и точки.
Платаны и пальмы сочатся словами,
а роз междометье как древнее пламя.
Зачем-то плетутся вокруг ипомеи,
и стала глаголом парить орхидея.
Лишь в нашем саду стать возможно поэтом.
Все песни земли мной ещё недопеты,
поэтому рифмы текут водопадом,
любовь сочиняя, — другого не надо.