Когда я увидела её впервые, то не поверила, что возраст её можно назвать «солидным». Хрупкая, пластичная, лёгкий шаг балерины, на редкость прямая спина… Лицо очень выразительное с живыми, совершенно молодыми глазами. А ещё – талантливая рассказчица и актриса во всём.
В библиотеку часто приходили очень интересные люди. Но эта уже немолодая женщина становилась моей постоянной собеседницей, как только судьба приводила её в Саратов. А судьба сложилась необычная и удивительно творческая, какая бывает, наверное, только у актрисы.
По главам её книги «От Фореггера до Бежара», черновые страницы которой она мне читала, по её рассказам я хорошо представляла маленькую дочь пианистки и гимназического учителя греческого и латыни. Светлое платьице и кудрявая головка, а рядом – мама за белым роялем. И девочка со своим партнёром-ровесником танцуют и поют. А в зале – отплывающие завтра в Константинополь офицеры Белой армии. Крым, 1920 год.
Потом будут занятия танцем у режиссёра и хореографа Николая Фореггера и хореографическое училище. Любовь Александровна, а тогда ещё Любочка Грюненталь, будет танцевать на сцене Саратовского театра оперы и балета им. Н.Г.Чернышевского до тридцати пяти лет, а потом решит стать балетмейстером. Всё получилось. Она рассказывала мне о своём дипломном спектакле. Это было «Лебединое озеро» П.И.Чайковского. Семь лет она отдала театру в тогдашнем Горьком, будучи там главным балетмейстером, потом – театру в Душанбе. Сколько спектаклей, учеников, замыслов! Всё рухнуло в 1991 году. Не стало большой страны. И осталась Любовь Александровна без российского гражданства, без квартиры и без пенсии в чужом теперь Таджикистане. Хорошо, что друзья помогли – уезжая в США, оставили ей дачу в Абхазии. Но и на Кавказе началась война.
Нашлись добрые люди в Саратове, и сюда она стала приезжать раза два-три в год за выхлопотанной всё-таки пенсией, возвращаясь на Волгу из своих дальних странствий по гостеприимным и благодарным ученикам: то в Англию, то в США, то в Германию или Францию, или совсем далёкую Аргентину. Её ученики были всюду, поэтому самые интересные спектакли она смотрела и в Берлине, и в Париже, и в других городах. Мне было удивительно слушать, как она ухитрялась, не тратя деньги, добираться из Берлина в Париж «автостопом». Она рассказывала, как араб-водитель тяжёлого грузовика слушал её рассказы о России и Средней Азии, как бережно довёз «эту странную русскую» по всей Европе до французской столицы.
Приходил с ней обычно ещё один мой удивительный знакомый – саратовец Герман Андреевич Шёнеман – геолог и меломан, писавший музыковедческие статьи на немецком языке в газету поволжских немцев. Он садился где-то в уголке и под наше тихое журчанье иногда, казалось, засыпал. Разговоры были долгими, я старалась отложить все дела, чтобы слушать и слушать эту замечательную женщину. Герман Андреевич вдруг открывал глаза, глядел на нас с иронической усмешкой, потом с удивлением на часы – «Ещё болтают. Надо же!» – и снова погружался в свои мысли.
Ей было давно за восемьдесят. Однажды я, прощаясь до следующего её приезда, хотела помочь ей спуститься по нашей крутой мраморной лестнице, где не было перил. Она посмотрела на меня с весёлыми искорками в глазах, дала подержать пакет с бананами и лёгким танцующим шагом сбежала вниз, а потом опять поднялась ко мне.
Вручила мне банан и сказала: «Вот так надо!».
Я всё стояла на верхней ступеньке и глядела вслед ей, лёгкой, как пёрышко, весёлой, так много знающей и помнящей, Любочке Грюненталь-Серебровской., одной из тех, с кем судьба свела меня в библиотеке.
Стою на лестнице. В Пушкинский кабинет-музей по мраморным ступеням поднимается группа девочек из хореографического училища. Аккуратно подобранные в узелок волосы. Все головки одинаковые, ровненькие спинки, узнаваемые лёгкие шаги «балетных». Они хотят узнать о театре пушкинского времени.
Здравствуйте, девочки! Я жду вас.
ПРИМЕЧАНИЯ;
За семь лет работы в Театре оперы и балета им. А.С. Пушкина в Горьком( Нижний Новгород) Л.А Серебровская поставила, как главный балетмейстер, следующие спектакли:
"Мирандолина",
"Каменный цветок",
"Золушка",
"Конёк-горбунок"на музыку Р.Щедрина,
"Бахчисарайский фонтан",
"Жизель",
"Баядерка",
"Дон Кихот",
"Франческа да Римини",
"Цветы" на музыку С.Шостаковича,
"Пер Гюнт",
"Шопениана".
А ещё был Театр им Айни в Душанбе и театры, куда приглашали, как постановщика.
Она была великой труженицей, а о пенсии для неё хлопотал частный человек(не государство).
И пенсия была смешной, лучше не говорить. Но остались её спектакли, осталась память о ней.