Он молод был… Её, увидев как-то,
Он слабость испытал, томление в душе,
Она была прекрасна, в ней была загадка,
Она являться стала каждый день во сне.
Он робко к ней приблизиться пытался,
Дарил цветы, невнятно говорил,
Слиянье с ней ему казалось сказкой,
Об этом Бога только лишь молил…
Но получил отказ... И удручен немало,
Забыться попытался в суете,
Почти её забыв, он раздобыл богатство,
Хотя так и остался лириком в душе.
По воле случая её он встретил снова,
И чувства всколыхнулись… Но опять облом, -
Хоть для него то было и не ново,
Обиды к горлу подступил невероятный ком…
И чтоб уйти от этой нетерпимой муки,
Отправился он в церковь, чтоб найти ответ,
Мелодий немирских желая слышать звуки,
Решил постричься и принять обет…
Обида же в душе не проходила.
К тому же он узнал, что зло идёт от них, -
От женщин, - а тоска томила,
И не желала в Небо отпустить…
Святые братья, глядя на всё это,
Решили дружно, что под порчей он, -
Раз не дают покой молитвы и обеты…
Призвали Инквизицию восстановить закон.
Приехал инквизитор, и, «собрав улики»,
Ту женщину приговорил к костру.
А нашему монаху под угрозой пытки
Вручили факел, словно палачу.
И факел он поднес дрожащею рукою…
Зачем он сделал что, уже не понимал.
И совершилось действо, пламя взмыло воем,
Но радости монах совсем не испытал.
Он в шоке был... Затем был обработан,
И инквизитор, глядя на него,
Себя увидел где-то в давнем прошлом,
С собою взял, чтоб укрепить его…
Костры пылали… Стал готов приемник,
Уже не отступить, в душе уж не тоска,
И вроде стал как будто Богу верным,
А в сердце мрак и только пустота.
Но… стал он продолжать с большим энтузиазмом,
И превзошел он всех, кто до- был и потом.
Он знал, что в ад идет и будет там наказан,
Где черти собирают для него костер…
Когда ему всадили в спину нож, он умирал со смехом…