Всю ночь июль вздыхал и плакал.
Стучали слезы в подоконник.
И филин где-то ухал, ахал,
Пугая ночь, кричал разбойник.
И я сочувствовал июню,
Печаль его хотел понять.
А ночь, как сладкую пилюлю,
Дарила сон, манила спать.
Я в сон нырял как будто в сказку,
Душа из тела вылетала,
И вот под ней: озера-глазки,
А здесь и поле-покрывало.
И я лечу уже над лесом,
Река петляет подо мною…
Июнь повздорил, видно, с летом:
«Да успокойся, Бог с тобою!
Пройдет все! Слышишь? Не печалься,
Любовь на свете всех сильнее,
Ты, чувству этому отдайся.
Глаза у лета всех синее!»
Я просыпался обновленный
И, посмотрев в свое окно,
С июнем взглядом удивленным
Столкнулся. На душе светло:
«Что, успокоился, дружище?
Давно бы так, свети и грей!»
Дождь сделал воздух явно чище.
Любовь, и вправду, всех сильней!