Ползёт строка, набитая, как морда, затёртая и набранная вновь,
она сама животворящий орган, а мы при ней, как пролитая кровь.
взлетают пальцы в долгий путь до точки, пробелы заслоняют миру суть,
то рвётся мысль живой созревшей почкой, взрываясь, как невидимая ртуть.
Живет строка своею жизнью трудной, не требуя от автора труда,
то запинаясь в рытвине попутной, то убегая, будто поезда.
зажатая в тиски людских страданий, как гейзер пробивается наверх,
чтобы разлиться пламенем желаний, в надежде на удачу и успех.
И мы при ней, рабы ее исканий, проводники, а может тормоза,
нам кажется, что власть всегда за нами, хотя на самом деле мы лоза.
Поспеет виноград, вином прольётся, уйдут в язык удачные слова,
смирись поэт, ты камень из утёса, растёт на нем последняя глава.