ее звали м., я называла ее малышкой,
она смеялась надо мной, говорила, что у меня все слишком,
иногда переходила на испанский и тогда это звучало как demasiado
и я блуждала всегда между раем ее и адом
ее звали м., он называл ее деткой,
любил ее часто, любил ее крепко,
она рожала ему детей, отдавалась за ночью ночь и легко и смело,
а он иногда выговаривал ей: полно, да этого ли ты хотела
ее звали м., она говорила ей вы
любила ее сильнее неба, сильнее зеленой травы
она писала ее портреты красками по холсту,
она говорила, что до этой минуты только ждала ее - ту,
которую звали м., которую я называла малышкой,
которой всегда меня было слишком,
которая принадлежала ему и душой и телом,
а о прочих других в общем и знать не хотела,
но то ли она
было достаточно убедительна
то ли достаточно холодна
но теперь
та, которую звали м., часто ночует одна
не обнаруживая в себе больше ни неба ни дна,
она не помнит ни имени своего, ни вчерашнего сна,
но в перепачканых краской руках тает
тает
тает
тает
она.