Кружку воздуха свежего
жителю нор бетонных!
Ветер листает вежливо
мыслей моих многотомник.
Кое-что в них переверчено,
кое-что приукрашено.
Был я смешней Аверченко,
стал я грустнее Гаршина.
Трудно, а думать надо,
где постелить сенца бы:
скоро жёлудем падать
в мой золотой сентябрь.
Как полюбить – и себя бы,
и женщины что-то вроде?
В мой желудёвый сентябрь
хрюшкой пускай заходит.
Без умолота вышел он –
мой стрекозиный август.
Тактик земли выжженной,
на пепелище улягусь.
Выну соплю – в небушко
кину, да не доброшу.
Ей-то и падать не во что,
кроме вот этой рожи…
Кончив исповедальнинг
лесу, нарву я пижмы…
Здурово… Злись, мой дальний,
и не грусти, мой ближний!