(К 65-летию Великой Победы)
Ко мне голубые конверты летели,
их чище казалось лишь мирное небо.
«Привет, Кареглазка!» - писал сквозь метели
мой папка. - «Давно я на родине не был…
Ну как ты, родная? Как мамка, бабуля?
Ты им помогай, ты же, дочка, большая!
Ты знаешь, нас немцы недавно «встряхнули»:
сожгли пару хат, тем себя потешая.
Хотя обещали не трогать деревню…
О, как я волнуюсь за вас, дорогие!
А здесь: хоть весна, но в ожогах деревья,
и вряд ли ещё уцелеют другие…».
«… Как страшно здесь, дочка!
Нет, я не трусливый…
Ты знай: твой «папуля» все пули проскочит!
А если серьёзно…
Намедни у сливы
товарищ мой верный сомкнул свои очи…
И так на душе всё клокочет и рвётся
(за что нам, Господь, вот такие напасти?)!...»
А что тут ответишь?
Война остаётся
войной!..
«…А вчера в медсанчасти
спасали мальчишку - едва восемнадцать:
контузия, в ногу раненье – гранатой…
Всю ночь был в бреду. А к утру… - расставаться.
Как в это поверить? Рыдали ребята…»
«…Вот так и живу я, моя золотая.
Тут пули свистят, и рычащие танки
утюжат бойцов, вслед себя оставляя
лишь мокрые пятна, а после – останки.
Тут солнце не светит, и снег – не приятен.
В дуэли со смертью не знаешь итога…
Ты, дочка, не плачь, если вдруг мой приятель
пришлет похоронку. Не стой у порога
с раздавленным сердцем. Одно только помни:
твой папка – герой, он за МИР отдал душу!»
* * *
За окнами май. В отчем стареньком доме
покой только кошка способна нарушить.
За столиком в центре не видела строчек
хозяйка: размылись от слёз – не смахнула.
И тремор в руках.
Треугольник для дочки
прижала к груди Кареглазка-бабуля.
Апрель 2010 год.