Я в старый дом вернусь - как в детский сон
раскаявшийся в странствиях бродяга,
переступив незримый Рубикон
в былое время ценностей и блага.
Войду, пригнувшись, в дверь, как на поклон,
и пыль сотру с полуослепших окон,
и строгий взгляд из фото и икон
вернёт меня за миг к моим истокам.
... Замкнулся круг затянутой петлёй
пустых надежд обманутому сыну ...
И выметаю яростной метлой
сор из избы, а из души - чужбину,
и репродуктор с песнями за мир,
и ржавые остатки кофемолки ...
Лишь стопку книг, зачитанных до дыр,
зачем-то пощажу на книжной полке,
как будто детских пальцев до сих пор
хранят прикосновение страницы ...
И отзовётся чистый коридор
давно забытым эхом половицы.
... Плохой наследник и нежданный гость,
заблудшийся в житейских буреломах,
с трудом найду родительский погост
меж холмиков чужих и незнакомых.
Терзаясь угрызеньями, как вор,
застигнутый соседями за кражу,
поправлю покосившийся забор
и две таблички на кресте прилажу ...
... к ночи оживший дом согреет жар
вишнёвым хмелем пахнущих поленьев,
и душу растерзает, горло сжав,
напрасность запоздалых сожалений.
... познается – до донышка, дотла,
расплаты неразменная монета
за мнимо неотложные дела
и письма, что остались без ответа ...
Как трудно жить, всё зная о себе,
быть однолюбом в жаждущем гареме,
когда на миг сошлись в одной избе
прошедшее и будущее время,
где вновь, как в детстве, верилось в добро,
и слаще всяких вин, пьянящий газом
был лимонад. А ржавое ведро
опять в ночи считалось унитазом,
вновь на костре из сохлых камышей
уху варили в каске из лягушки,
и у друзей, как средство против вшей,
состриженные наголо макушки,
манил конфетным счастьем Новый год,
а в будущем – дождитесь и не смейтесь –
врач выпишет нам, в виде детских льгот,
бесплатное лекарство против смерти.
... затею из пшена нехитрый суп,
разбавлю самость стопкой самогонной
и, бросив козий на топчан тулуп,
прилягу под лампадою иконной,
и обрету прощенье и покой
нашкодившего детства, как бывало ...
... и мама с фото ласковой рукой
слетевшее поправит одеяло.
................................
... я на заре уйду, забивши вход,
собрав в рюкзак ненужные пожитки.
Никто не сопроводит до ворот,
перекрестив в дорогу у калитки.
По-новому обмерить свой удел
накажет жизнь, найдя нежданный повод:
ещё вчера беспечен был и молод,
а утром – навсегда осиротел.