Это стихотворение посвящено капитану Михаилу Болтянскому, который до войны был учителем истории, после ранения проходившему излечение в челюстно-лицевом госпитале №5003.
Госпиталь находился в одной из школ на Покровском бульваре в Москве. О нем я знаю от моей мамы, в то время студентки МАИ, работающей в госпитале во время войны. Стихотворение было написано где-то году в 68-69 (я оставляю его в том виде, в котором оно было написано тогда). Эта фотография стояла на тумбочке рядом с его койкой, где лежал он так забинтованный, что нельзя было разглядеть лица.
***
Шел сорок третий. Далеко от фронта.
На госпитальной койке у окна
Лежал боец из тех, кому до срока
Война дала не только ордена.
А под бинтами, что весь мир закрыли,
Что солнце заслонили и мечты
Через разрывы бомб и шелест крыльев
По-вражьи крался холод темноты.
И только сыроватый запах мела,
Что в школьных коридорах поселен,
Все звал его настойчиво и смело
В ту жизнь, где был когда-то счастлив он.
Под тихим снежным покрывалом белым.
Усталый город к ночи засыпал.
В спеленутом, недвижном, неумелом
Он сам себя теперь не узнавал
-Стать инвалидом в двадцать семь, не рано ль?
Он не в такой себя готовил путь
(А как мучительны сегодня раны.
Ни на минуту не дают уснуть.)
Профессор жизнь сулит, твердит, что молод.
-Да, слепота, но жизнь важней сейчас.
Так значит не отступит ночи холод,
И никогда не видеть детских глаз.
А как нужны ему его мальчишки,
Что, собираясь в спешке на урок,
Засунув кое-как в портфели книжки,
Бежали, позабыв футбол на срок,
Чтоб вместе с ним, как вожаком ведомы,
Скорее стать в отряды Спартака,
Ко всем, кто помощь ждет вдали от дома,
Шагнуть навстречу прямо сквозь века.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Мелькали годы, сентябри летели.
Кто подсчитает, сколько так часов
Провел мужчина возле школы в сквере,
Чтоб слышать гомон детских голосов.
Учитель видел, как смеются дети.
Учитель видел. Это был не сон.
Быть может, в те минуты в целом свете
Среди людей был самым зрячим он.
И он решился, и сентябрьским утром
Вошел однажды в новый светлый класс.
Как будто в бой. Поверьте, это трудно.
Вот так - на суд шестидесяти глаз.
Потом, их командиром вскоре признан,
Не раз их за собою он водил
Дорогами истории Отчизны.
Истории, которую творил.