Ты где-то там, в далеком Кишиневе,
Где строят жизнь под европейский вкус,
Где много банков, и цыгане снова,
Меня заметив, кличут: «Эй, урус!..»
Я о России слышал много злости,
Об интервенции, о тупике...
Перемывали „этим русским“ кости,
Зато на чистом русском языке.
Но этот край, где сторонятся русских,
Меня к себе не злобой привлекал.
Меня влекло неведомое чувство,
О нем лишь знает греческий Тантал.
Я полюбил прелестную особу
И нежной страстью бурно воспылал,
И думал я, что с ней пойду до гроба
Тропой отмеренной житейских скал.
Но годы шли... Не изменяло чувство,
Зато красотка быстро подросла.
Есть в платонизме тонкое искусство —
Любить без чувственного ремесла.
Что изменило милое созданье?
Мне невдомек! Наверное, семья...
Пускай живет без боли и страданья,
Пускай забудет прежнего меня!
Я сохраню навеки нашу тайну
И до могилы донесу ее,
Лишь иногда задумаюсь случайно
И выпью кубок полный до краев.
И если б вдруг письмо принес мне ветер,
И если б он принес мне запах твой,
То непременно так бы я ответил:
«Моя любовь принадлежит другой!»
2004