Открой чуть-чуть окно. Так холодно снаружи.
Так благозвучен мир. Лишь ветер и вода.
Стоишь лицом к дождю, и чист, и безоружен.
Я спрашиваю:
– Льёт?..
Ты отвечаешь:
– Да.
Который день, второй?.. За шум благодарю я,
ложусь в свою постель, как в белую листву,
голубку сна легко и бережно целую
и по реке времён в забвение плыву.
Бегут по желобку разлука и утрата,
дрожит намокший лист, в зарытых сундуках
то золото, то прах неведомого брата
с колчаном стрел в руках.
Красавица венок когда-то заплетала,
и он теперь на дне, где мертвенных сестёр
вода в себе несёт, вода собой питает
и пожирает их, как голубой костёр.
Что видим мы во сне? Кто за руки берёт нас
и в темноте ведёт по комнатам пустым?..
Я слышала лишь стук – стучали ночью в окна,
я видела лишь дым.
А это речь была, а это говорила
придонная трава, утопленница, там,
где за спиной стоит таинственная сила
и ходит юркий бес за смертным по пятам.
А это жизнь росла, сквозь слёзы проступая,
печальная моя, и просыпалась я,
как вечная весна, зелёная, слепая,
а это – жизнь моя.