***
Как тяжело даётся хлеб насущный,
о том отец молчал, не говорил.
Он так хотел, чтоб дети жили лучше,
но только молча плакал и курил.
Однажды мама сказку рассказала,
что до сих пор нередко снится мне.
С конца ли, с середины ли, с начала –
всё снова повторяется во сне.
...Я вижу реку. Множество излучин.
Течение. Не выгрести назад.
Большой корабль. Не слышен скрип уключин.
Полощутся на мачтах паруса.
В своём ковчеге, слаженном при Ное,
мы сквозь года, без карт и якорей,
несёмся, заколдованы судьбою,
предсказанных не ведая путей.
Ковчегов много, мчится вереница
излучинами канувших времён.
Неясно: может, это только снится,
а солнце встанет и прервётся сон…
Запомнились: усталость бега крови,
«собачьи» вахты ночью у руля,
бессмысленные поиски сокровищ,
сухая и бесплодная земля…
Идём во сне навстречу океану
в виду земли, в туманах и дождях.
Скрипит ковчег – один из каравана, –
и над кормой висит потёртый стяг…
Моих детей не мучают вопросы –
я их от бед храню по мере сил.
Пусть наш ковчег во сне подольше носит
судьба. И больше нечего просить.