В ЦЕРКВИ
Глядят большие очи строго.
Грозится тернием венец.
Алеют капли – слёзы Бога,
их дарит сыну Бог-отец.
Обычный день, как все, наверно –
закат лишь чуточку кровав.
Почти без слёз, устало, мерно
роняю грустные слова:
«Я, как и Ты, единокровен,
с душой родной соединён,
что над загадочным покоем
кружит у пропасти времён.
Прости её больную душу,
что в бездну мчится без вины –
возьми мою. Тебе – я нужен,
мои мечты, судьба, и сны.
Я правый суд принять согласен,
сполна ответить за грехи» –
но ровен свет иконостаса,
и очи грозные строги. –
«Ведь та, чья жизнь с моей с рожденья
Твоею волей сплетена,
уже в пути, до вознесенья –
всего дистанция одна.
Но путь назад ещё не отнят,
и сердце трудится в груди.
Мой Бог, яви мне знак сегодня:
устрой преграду на пути,
что сужен ей, моей отраде –
как сделать это, знаешь сам.
А мне ведь большего не надо:
ответ увижу по глазам».
…В углу холодного придела
неспешно гаснет белый свет.
В больничной церкви опустелой
стою один. Ответа нет.