Интро
...У него было две тетради - обе толстые, с грубой шнуровкой на переплётах, какую найдёшь, пожалуй, только на старинных амбарных книгах и подшивках дореволюционных газет. И бумага под стать - слегка пожелтевшая по краям, бугристая, будто её пытались размочить на папье-маше, а потом пожалели и высушили.
Внешне тетради различались только обложками. На одной чёрным маркером было начертано "Вам", на другой - "Мне". Вот и вся разница. Рассеянный легко перепутал бы, если бы увидел их обе. Но увидеть можно было лишь ту, которая "Вам". Он оставлял её на скамейке в городском парке ранним утром, а под вечер забирал обратно. Интересно, что каждый раз тетрадь обнаруживалась в полной сохранности. Похоже, её просто не замечали.
"А. Анестезия.
Жил-был человек. Скорее был, чем жил. Его клетка стояла на берегу Океана, и во время приливов он мог омыть свои ноги солёной водой. Человек пил дождь и ел птиц, тех, что подходили слишком близко, думая, что он умер. Холода человек не чувствовал. Он вообще ничего не чувствовал.
Однажды человек, по обыкновению своему, поймал птицу на обед. Но есть не стал, потому что удивился: на шее у птицы была привязана тоненькая дощечка, отполированная водами Океана. На той дощечке человек разглядел силуэт другого человека в клетке, такой же, как и у него. Человек отпустил странную птицу.
С тех пор он начал чувствовать. Каждое утро его будили ласковые лучи рассветного солнца, ветер пронизывал его до костей на закате, от солёного запаха ветра кружилась голова, а пальцы наслаждались теплом, зарываясь в нагретый песок. И тогда человек захотел поделиться своей радостью с другими, возможно, ещё не знающими об этом в своих клетках. Он стал молить Небеса, чтобы стать такой же птицей и принести кому-то добрую весть, и был услышан...
На берегу Океана стояла пустая клетка, окружённая горкой из обглоданных птичьих костей. Такую же клетку можно было встретить и в двадцати тысячах шагов на закат. Только внутри сидел человек, а среди костей, разбросанных вокруг, при желании можно было отыскать две деревянных дощечки с нацарапанными на них силуэтами. Чувствовать - это больно"
(страница 12 рукописи "Вам")
"Б. Бездарность.
В некотором царстве, в некотором государстве жила себе Бездарность. От её творчества плакали дети, а куры начинали нестись вне графика. Бездарность была богата и знаменита, её именем даже назвали улицу, на которой никто, кроме неё, жить не смог. И тогда взалкала Бездарность признания. Пригласила она как-то к себе Хорошего Писателя на чай. Хороший Писатель пришёл, потому что был хороший и потому что не умел никому отказывать. За чаем Бездарность взяла и укусила Писателя, и на следующее утро он проснулся такой же Бездарностью. Бездарности объединили усилия и перекусали всех. Через неделю мир Бездарностей рукоплескал Бездарности.
Но закралась в бездарное сердце тоска, ибо вспомнила она, что есть ещё и Классики, которые давно умерли, и их былую славу ей не затмить. В отчаянии взяла Бездарность лопату и ушла откапывать Классиков, чтобы и их укусить. А наутро умерла от избытка трупного яда в бездарном своём организме. Все знают: Классики равнодушны к укусам бездарностей"
(страница 37 рукописи "Вам")
"В. Вам.
Вам, кто, прочёл и не прочтёт это никогда, вам, кто убивал и умирал, вам, вашим предкам и вашим потомкам, вам и всем, кто будет после вас, и вместо вас, и вместе с вами, отдаю эту тетрадь как единственное упоминание о моём существовании среди вас. Я родился там, где моё имя никогда не впишут в свидетельство о рождении. Я сидел за партами тысячи школ, но ни одна из этих парт не помнит меня. Я стоял у каждого из вас за спиной, когда вы отворачивались, я отчётливо слышал каждое слово вашей лжи и ваших клятв в верности. Каждое утро я оставлял вам свои мысли, и каждый вечер вы отвергали их, как росток, отвергающий зерно, из которого вырос. Сегодня я избавляю вас от своего присутствия, ибо осознал его тщетность и суетность. Я не ухожу, я просто отворачиваюсь, как отворачивались вы"
(последняя из трёх страниц с обугленными краями, найденных среди пепла на одой из лавочек городского парка)
Аутро
...Тетрадь с надписью "Мне" была девственно чиста. Впрочем, доказать её существование так же, как и опровергнуть оное, в равной степени никому не удалось.