Из цикла «Поле Куликово» СБОР
Русь поднималась в ополченьях…
Забыв обиды и раздоры,
в своём святом предназначенье
роднились русские просторы.
На зов московских перезвонов,
по струям рек и косогорам
вели князья и воеводы
за ратью рать… Знамёна "хором"
переплелись – Ростов Великий,
и муромчане с костромскими,
Переяславль и святоликий
Владимир, Кемь, серпуховские…
Вот белозерские варяги
и белогривый конь под князем,
в доспехах добрых вьются стяги*…
А осень тёплая, без грязи,
щадила, шедших из далече
тверских – за бедность и отвагу
(они потом, во время сечи,
назад не сделают ни шагу).
Упрямо шли. И, слава Богу,
не растеряв обиды давней,
Русь собиралась понемногу
у новых башен в белом камне.
Не опоздать бы, и до срока
колокола полки встречали,
и на приветствия Боброка
князья поклоном отвечали.
Великокняжеское знамя:
на чёрном – Спас Нерукотворный,
прошитый золотом, и пламя
в глазах горит. Бренок проворный
ещё не знал, что в княжьем шлеме,
доспехах, с грозною булавой,
он примет свой высокий жребий,
объединивший смерть со славой.
А ополчения поспешали…
Былые распри «не тревожа»,
к кострам друг друга приглашали
отведать снедь и вспомнить Вожу.
Как «стали твёрдо» и бесстрашно,
на копья конницу встречали,
и зло рубились в рукопашной,
и ран своих не замечали.
Как застоявшиеся кони
топтали смятую пехоту…
Орда спасалась от погони!!?..
Орда!?.. Спасалась!?.. На охоту
ушли дозоры и сторожи:
враг недобитый – враг опасный…
И лишь вода разбухшей Вожи
была от крови мутно-красной.
Костры устало догорали,
давно смешались быль и небыль…
Дружины силы набирали,
укрывшись сном и чистым небом.
*Стяги – в древности стягом
назывался отряд воинов