Зачем меня тревожат тени,
Вновь воскрешённые вином,
Зачем настойчивость видений
Не даст мне излечиться сном?
Ведь всё уже почти забыто,
Но снова ночь встаёт стеной,
И, боже, как неравна битва
Между рассудком и луной,
Когда она волшебным мелом
Посеребряет облака,
И – лунный луч, такой же белый,
Как эта тонкая рука.
И сколько мне кошмаров дивных
Луной обещано в ночи!
И сколько призраков наивных
Кружится в пламени свечи!
И, вытканные лунным светом,
Легки как крылья мотылька
И этот взгляд, и профиль этот,
И эта тонкая рука.
Рассветный шорох ночь стирает
Глухими каплями дождя,
Луна покорно умирает,
Знакомый образ уводя.
Больная ночь до дна испита,
Но как же хрупок мой покой!
И до чего неравна битва
Между любовью и тоской…
xxx
Как зажжённые свечи
Обречённо-стройны,
Так пленительны речи
Восходящей луны.
Шепчет в медленном ритме
Мне слова про тебя,
Своего фаворита
Защищая, любя.
Словно духи, бессмертны
Тополя в тишине,
Принесённые в жертву
Бесконечной луне,
Я как сломанный тополь,
Что растёт за стеной
Возле входа в некрополь,
Где ты правишь луной.
Как ноябрьские ветви
Помнят пляшущий март,
Так я помню ответы
Наспех брошенных карт:
Солнце, Мир, Колесница, -
Эти знаки верны.
Но меж Магом и Жрицей
Ляжет карта Луны.
И немое проклятье
Заползёт в мои сны,
И мне страшно в объятьях
Этой белой луны,
Но навечно со мною
Эта волчья тоска,
И ты смотришь луною
Из застывших зеркал.
xxx
«Луна плывёт, как круглый щит
Давно убитого героя,
А сердце ноет и стучит,
Уныло чуя роковое.»
Н. Гумилёв.
Луны больное отраженье
Реальность превратило в сны,
И я ловлю твои движенья
На чёрном бархате стены.
Мечусь, как призрак, в переулках,
Где тишь мохнатая молчит.
Мои шаги печалью гулкой
Отображаются в ночи.
Среди домов, чужих и спящих,
Я изливаю мрак больной
И вижу силуэт скользящий
Как нарисованный луной.
Он по следам за мною бродит,
И нет ни воздуха, ни сна,
Меня с ума, как дьявол, сводит
Твоя проклятая луна!
Луна, луна! Я сатанею!
Мой взор луною ослеплён!
Так будь ты проклят вместе с нею
И вместе с ней благословлён,
Но это тяжкое томленье
Не лечит мудрость тишины,
И что моё благословенье
Для зверя бешеной луны.
xxx
Оплывающий воск, словно капельки слёз,
И девичья тоска в хрупком тельце свечи,
Тени сказочных птиц и пленительных звёзд
Пляшут на фитильке и сгорают в ночи…
Нет дороги назад из мерцающих грёз,
Нет такого пути, чтобы – в мире с собой,
Лёгкий дым к потолку будто пряди волос
И ласкающих рук непонятная боль.
Мне колдунья-луна приносила печаль,
И с мелодией память вплетала в струну –
Неразгаданной грусти немую печать
Нелегко позабыть и нельзя обмануть.
И так хочется снова смотреть и смотреть
Как в глазах твоих пляшут огня мотыльки,
И как светлой луны серебристая сеть
Упадёт на лицо и на лотос руки.
Где-то в сердце настойчиво жжёт уголёк,
И покоем теперь даже сон не объят,
Из высокой травы смотрит белый цветок,
Так похожий на твой удивительный взгляд.
Многоликой тоскою отравлена кровь,
И мечту безысходность ведёт на убой,
Нет, не громкое праздное слово – любовь,
А скорей – невозможность дышать не тобой…
Дай же, господи, мне сил не прятать лицо,
Дай мне право решить мой нелепый вопрос,
Чтоб с тобой мы увидеть могли пред концом
Тени сказочных птиц и пленительных звёзд…
ххх
Ты, срывающий песен соцветия,
Напоённые сумрачным светом,
Разрывающий болью столетия, -
Воскреси мне ушедших поэтов!
Не пургу, не грозу, не феерию,
Нет, - а высохший клён у дороги,
И хмельное больное неверие
В их чужие и чёрные строки.
Ночь шевелится бурыми травами,
Снег кружит и белеет звезда.
Как же были с тобою неправы мы,
Что не верили в магию льда!
В эту сказку, несбыточно-грустную,
Как рассвет пред началом войны…
Я, как прежде, мучительно чувствую
Ледяное касанье луны.
Равнодушным нетающим инеем
Под аккорд изнывающих свеч.
Заклиная луну твоим именем
Одиночество легче сберечь.
Под ногами дорога истёртая,
С каждым шагом сильней, как назло,
Лезет в память пленительно-мёртвое,
Восковое, немое тепло.
Звуки шёпота – камни заветные,
Ослепительная бирюза,
Руки-крылья, мучительно бледные,
И живые, живые глаза!
С каждым стуком часов всё страшнее
Воют призраки, душу скребя,
И луна… Что придёт вслед за нею,
Что останется после тебя?
Только утро с болезненной тишью,
Поглотившая небо вода…
А ещё – словно птицы – двустишья,
Непрочитанные никогда.