В тот страшный год с бандитской хваткой
и сталью вражеской руки,
подверглись "новому порядку"
по хатам бабьи сундуки.
В селе разграбленном и тихом
мы позабыли о белье,
мне сшил штаны горбатый Тихон,
в своём домашнем ателье.
Отгрохал дед и швы, и складки,
как будто шил он их коню,
в штаны из русской плащ-палатки
я был закован, как в броню.
я в них навылет и навыброс
любой форсировал забор,
и если бы из них не вырос,
они в носились до сих пор.
Когда в сарай к своей постели
я шёл на утренней заре,
они предательски свистели,
гусей пугая на дворе.
и просыпалась мама чутко,
в рассветный глядя окоём,
тихонько с палкою в закутку
брела устроить мне "подъём".
Брела из низкой вдовьей хатки,
в душе сгущалась злости мгла,
но по штанам из плащ-палатки
ударить палкой не могла.